Обзор фильма «Трон: Арес». Визуальный триумф с глубоким смыслом

У франшизы «Трон» (Tron) непростая судьба. Когда-то она проложила дорогу компьютерной графике в мир кино, став символом технологической революции. А потом на долгие годы ушла в тень. 15 лет назад «Трон: Наследие» (Tron: Legacy) показал отличный визуал, но сюжет получился безыдейным. И вот теперь, после череды слухов, отмен и ожиданий, на экранах «Трон: Арес» (Tron: Ares) — перезагрузка культовой вселенной. Но удалось ли новому фильму избежать старых ошибок? Да — «Арес» не просто визуальный шедевр, идеально выстроенный под IMAX 3D, но и первая за долгое время картина, которая действительно говорит об искусственном интеллекте всерьёз — на уровне идей, а не эффектов.

«Трон» — одна из немногих оригинальных научно-фантастических серий Disney, не основанная на комиксах или книгах. В 1982-м студия профинансировала эксперимент Стивена Лисбергера (Steven Lisberger), объединившего революционные для своего времени технологии компьютерной графики и философию цифрового сознания. Этот риск не оправдался коммерчески, но фильм обрёл культовый статус и стал вехой раннего CGI.

Спустя почти три десятилетия Disney вернулась с фильмом «Трон: Наследие» (2010). Картина не принесла ожидаемой прибыли, хотя боссы студии хотели не «просто деньги», а запуска ещё одной медиа-франшизы, на уровне КВМ и «Звёздных войн» (Star Wars). А с покупкой Lucasfilm в 2012 все параллельные sci-fi-проекты и вовсе заморозили.

«Арес» же — попытка перезапуска с отзеркаленной концепцией: не человек в цифровом мире, а цифровой разум в физическом. Создатели позиционировали фильм как третий в серии, но при этом в качестве самостоятельного сиквела (standalone sequel). Продюсерский ход в духе времени: не возвращать старых героев вроде Сэма (Гаррет Хедлунд, Garrett Hedlund) или Кворры (Оливия Уайлд, Olivia Wilde), и при этом остаться в рамках вселенной.

Сюжет построен на трёх ключевых персонажах — Лето, Ли и Питерс. Трейлеры могли создать впечатление, что Арес — главный герой, но без пары «живых» компаньонов, он как бы существует в вакууме. Человеческие «якоря» — Грета Ли и Эван Питерс — фактически уменьшены до архетипов: «добрая женщина-азиатка» и «белый морально испорченный злодей». Они хорошо выполняют свою функцию — создают положительный и отрицательный заряд в сюжете. Арес же становится тем «напряжением» между ними, что создаёт разность потенциалов. Без него два «заряда» существовали бы себе статично. С ним — конфликт неизбежен.

Такой набор участников — отражение современных трендов: Голливуд всё чаще строит фильм вокруг трёх-пяти центральных фигур, концентрируя на них экранное время. Второстепенные персонажи выполняют технические функции — подсказка, новый противник или средство спасения. Например, Элизабет — мать Эванса (Джиллиан Андерсон, Gillian Anderson) — и Афина — союзница Ареса и слуга системы Диллинджера (Джоди Тёрнер-Смит, Jodie Turner-Smith) — именно такие узловые, но вспомогательные фигуры.

Ева Ким — символ сопротивления корпоративной монополии. Руководя ENCOM, конвейером сиквелов и перезапусков, она живёт в тени рано ушедшей гениальной сестры. Ева — не визионер, а ремесленница, пытающаяся догнать чужой талант, используя старые наработки. Её личная драма — потеря и попытка искупить бессилие через глобальные цели вроде искоренения голода и нехватки ресурсов — придаёт технологическому пафосу человеческий вес.

Антагонист Джулиан Диллинджер, напротив, воплощает философию силы и беспринципности: в его мире побеждает тот, кто быстрее, агрессивнее и холоднее. Человека он сводит к роли «нажимателя кнопок» — символу современного автоматизированного рабства, где эффективность ставится выше этики. А ещё олицетворяет человеческую близорукость, когда программа начинает слепо следовать приказу, игнорируя контекст и нормы реального мира.

Арес, как существо из иного мира, постепенно обретает собственную ось мотивации — от безвольного «расходника» до самостоятельного участника конфликта. Он не проходит типичную арку искупления или падения. Его путь — осознание: из наблюдателя он превращается в того, кто сам начинает выбирать. В финале именно его выбор «замыкает цепь» и разрешает противостояние двух полюсов.

Любопытно, что и внутри цифрового мира Арес сталкивается с собственным противостоянием — борьбой с другими программами. Он хочет обрести контакт с людьми и прожить «реальную жизнь», тогда как остальные остаются послушными алгоритмами. К финалу Арес оказывается перед моральной дилеммой: пожертвовать собой ради людей или сохранить себя любимого. «Одна жизнь против бесконечности попыток», — говорят персонажи перед ключевой сценой. Эта развязка придаёт истории эмоциональную плотность и ощущение подлинного выбора.

В актёрском ансамбле «Трона» чувствуется синхронность — даже когда герои оказываются на расстоянии, вы, как зритель, уверены — это одна команда, а не набор звёзд, соревнующихся за внимание зрителя.

Грета Ли превращает образ руководителя технокорпорации в живого, уязвимого человека, наполняя его искренними эмоциями — страхом, сомнением, внутренней болью. Благодаря этому простые сцены обретают эмоциональную плотность, а моменты падения и преодоления звучат убедительно.

Эван Питерс придаёт своему персонажу шарм мальчиша-плохиша и внутреннюю энергию хищника. Его цинизм не плоский — за показной самоуверенностью ощущается азарт человека, для которого власть стала формой зависимости. Однако в рамках сценария его зачем-то сделали неуравновешенным подростком-переростком, которого пытается контролировать более человечная мать.

Джаред Лето. Его Арес не требует человеческой теплоты — напротив, в отсутствии эмоций кроется убедительность образа. Он воплощает чистую рациональность, безупречный алгоритм, в котором едва заметные сбои выдают зарождающееся самосознание. Лето играет сдержанно, почти механистично, но именно эта холодность делает персонажа тревожно реалистичным.

Жанровые клише? Куда же без них! Героиня скорбит, бросает вызов миру и доказывает, что способна на большее. Зато зритель мгновенно считывает психотипы персонажей — и это определённо лучше, чем в «Наследии», где мотивации не читались вовсе.

Если решите смотреть фильм — только на большом экране. «Арес» создан для IMAX 3D. В городских эпизодах или диалогах эффект ощущается слабее, но в стерильном цифровом мире вы буквально проваливаетесь внутрь. Игра света и тени, светоциклы, летающие «распознаватели», костюмы и световые диски — всё сделано потрясающе, особенно в интеграции с реальностью. От просмотра гарантированно испытаете удовольствие!

То, что в трейлерах казалось нелепым — красные линии в воздухе, внезапное появление летающих кораблей, — в 3D работает и не мешает полному погружению. Фильм заслуженно претендует на «Оскар» за визуальные эффекты: около 2000 шотов, включая цифровой ротоскопинг для бесшовного слияния живых съёмок с графикой. В отличие от «Наследия», где 3D выглядело искусственно (я смотрел его в том же формате), сейчас технология доведена до совершенства.

Боевая система построена на динамичном слиянии расчётливой точности программ и хаотичной человеческой импровизации — каждый раз создавая напряжённое, визуально завораживающее противостояние. Экшена много, он увлекательный и динамичный. Если не хотите погружаться в философию — посмотреть есть на что.

Саундтрек от Nine Inch Nails — чистый киберпанк-техно, усиливающий погружение. Каждая сцена обретает совершенный аудиофон: от рэйвовых ритмов до напряжённого эмбиента. Музыка — 10/10, звуковые эффекты — на 8 баллов. Всё вместе превращает фильм в аудиовизуальный аттракцион, способный ошеломить и даже изумить зрителя.

Улучшили в этой версии «Трона» и визуальное повествование, сделав его доступным для всех. В первом фильме компьютерные процессы были чистой абстракцией, во втором отошли на задний план. «Арес» же с первых кадров показывает обучение нейросети через данные и опыт побед или поражений. Отрадно, что авторы избегают глупостей вроде «Арес падает со стула» или «Арес спотыкается об косяк». Только сражения, анализ защитных систем, освоение виртуальной среды. Позже следуют сцены взлома охраняемой сети и перемещения в потоке информации. Благодаря этому зритель хотя бы примерно понимает, «как устроены эти ваши компьютеры».

Отдельный поклон — за альтернативную версию Грида. Чтобы заполучить «код постоянства» (старую программу, делающую ИИ бессмертным в реальности), герои ныряют в оффлайн-копию раннего Грида и снова встречаются с Джеффом Бриджесом.

На экране — точная копия мира 1982 года, только если бы у авторов тогда был современный опыт и инструменты: векторная графика с плоскими формами, светоциклы без текстур, монохром с неоновым блеском и винтажными звуками. Даже Bit — полиэдр из оригинала, говорящий «да/нет» — получил псевдообъем.

Оригинальный «Трон» (1982) за внешней простотой неоновых аркад скрывал фундаментальный вопрос о границе между творением и творцом. Программисты выступали «богами» для своих программ, а те, в свою очередь, цифровыми «людьми» со своими страхами, верой и представлениями о свободе. Это был ранний разговор о цифровом сознании, опередивший «Матрицу» (The Matrix) и «Призрака в доспехах» (Ghost in the Shell) почти на полтора десятилетия.

Новый фильм помнит об этой идее, но в своём ядре использует проблематику искусственного интеллекта и Big Data, доминирующие сейчас в публичном дискурсе. Для этого построена следующая сюжетная арка. Ева попадает в сеть Диллинджеров, а там Арес получает доступ к её диску — цифровому отражению сознания. Вернувшись в реальный мир, он продолжает «изучать» её память, анализируя воспоминания и комментируя: «когда ты чувствовала это...», «когда думала об этом...».

Зримая демонстрация эпохи — когда корпорации знают о нас всё: желания, страхи, привычки, предпочтения. И делают это с помощью искусственного интеллекта, который учится понимать человека глубже, чем он сам себя осознаёт. Арка точно бьёт в нерв современной цивилизации: человек привык считать себя субъектом. Пора проснуться: теперь вы, читатель, набор цифр в базе данных. Приватность перестала быть правом и превратилась в иллюзию, которую алгоритмы и нейросети методично разбирают на составляющие.

Другой важный элемент фильма — сам Арес. Полимерно-композитная машина, своего рода Терминатор из мира «Трона», созданная буквально «из ничего» за считанные минуты с помощью передовой 3D-печати. Эта технология уже не выглядит фантастикой — скорее, предвестием ближайших десятилетий.

Если у Кэмерона (James Cameron) в «Терминаторе» мы видели далёкое будущее с тяжёлой и неповоротливой машиной, то в «Аресе» — совершенно иной уровень. Герой не способен к эмпатии, но при этом быстрее, сильнее и совершеннее сумрачного творения Скайнета. Это ещё хорошо, что его существование ограничено 29 минутами в физическом мире. Представьте, живи он полвека!

Арес — не персонаж, а фильм-предсказание. Смотришь и понимаешь: подобные биомеханические конструкты с зачатками реального самосознания появятся ещё при нашей жизни. Они придут за вашей работой, вашими деньгами и вашей жизнью. Однако массовая аудитория, похоже, этого не поняла, показывая смешанные отзывы и слабую кассу. Зритель идёт за попкорном, а получает манифест о конце человеческой эры — а как считаете вы? Пишите в комментариях!