«И тебя вылечат, и меня вылечат». Грозит ли нам игромания?

В мае 2019 года игровая зависимость была официально признана заболеванием и включена Всемирной Организацией Здравоохранения (ВОЗ) в международную классификацию болезней (МКБ). Действовать новая МКБ-11 начнет уже с 2022 года, а пока у нас есть время разобраться: действительно ли все так страшно? Все ли геймеры подвержены игромании и есть ли какие-нибудь способы этого избежать?

В наши дни видеоигры часто становятся объектом критики со стороны непрофильных СМИ, различных организаций и политиков. Мясные шутеры обязательно вызывают у подростков агрессию, живописные выдуманные миры заставляют игроков забыть про реальные проблемы, а слишком красивые женские персонажи развивают у девушек-геймеров комплекс неполноценности. И несмотря на то, что, например, связь между насилием и видеоиграми уже не раз опровергли, в силу своей молодости игровая индустрия не всегда имеет возможность защитить себя от нападок. Тем не менее, уже сейчас набор приятных бонусов для геймеров выглядит обнадеживающе: развитие реакции, тренировка памяти, борьба со стрессом и негативными эмоциями (первый, второй, третий и четвертый источники). И есть все основания надеяться, что список этот будет пополняться.

Но спрятать слона в комнате не получится, и в случае с видеоиграми проблема, в общем-то, очевидна — это игромания. В прошлом году в ходе 72-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения ее признали-таки заболеванием. Однако примечателен тот факт, что дискуссии вокруг игрового расстройства образовались задолго до того, как какой-нибудь условный WoW стал поглощать все свободное время геймеров, а найти компромисс научное сообщество не может до сих пор.

Сама ВОЗ определяет игровую зависимость как модель игрового поведения, отличающуюся:

Разумеется, далеко не каждый геймер, который посвящает свои вечера матчам в Apex Legends, болен игроманией. Несмотря на то, что видеоигры не обходятся без психологических манипуляций, таких как дофаминовая петля (действие ⇄ награда), или эффект Зейгарник (эффект, при котором незаконченные действия мы запоминаем лучше, чем завершенные), лишенный психических отклонений человек не испытывает с ними никаких проблем.

При этом, как и с любым другим заболеванием, существуют люди, которые к игровой зависимости чуть более склонны, чем остальные. Это, например, импульсивные и антисоциальные личности, склонные к одиночеству, а также эмоционально нестабильные персоны (например, дети и подростки). Однако неверно говорить об этом, как о приговоре. В конце концов, такие игроки часто используют игры как место для разгрузки своего эмоционального багажа. Всегда ведь приятно зайти в Doom и немного пострелять в нежить, если день не задался.

Также в СМИ любят стигматизировать онлайн-игры и людей, которые ими увлекаются, но ВОЗ предусматривает аддикции (неконтролируемая потребность индивида в определенном виде деятельности) и со стороны игроков в одиночные игры. Так что прежде, чем смеяться над другом, который провел в ММОRPG пару тысяч часов, не забудьте посмотреть, сколько ночей вы потратили, блуждая по недружелюбному миру «Скайрима».

И все же главным аргументом в защиту борцов против включения игромании в МКБ-11 будет то, что настоящая игровая зависимость встречается очень редко. Это подтверждают специалисты, которые работают с различными поведенческими отклонениями.

Безусловно пресса любит пугать мировую общественность страшными историями об игромании, которые закончились на трагической ноте. И отбрасывать их, говоря об игровой зависимости было бы неправильно, вот только правда состоит в том, что случаи эти не имеют масштабного распространения. Более того, недавние исследования показали, что игровое расстройство (вполне вероятно!) — это не причина, а следствие. Например, некоторые подростки скрывают за игроманией свои психологические проблемы: у кого-то не задались отношения с родителями, у кого-то с самим собой и так далее. Так что иногда обычные зависания в «Доте» могут быть просто способом справиться с тем, что на ребенка навалилось. Именно поэтому часть научного сообщества недовольна таким акцентом на игромании: включение ее в список заболеваний может отвлекать от настоящих проблем.

Также психологи уже давно обратили свое внимание на злоупотребление видеоиграми, пускай оно и не является официальным диагнозом. Так, если человек чрезмерно увлекся видеоиграми, он чувствует особенную ценность своей страсти: она становится важнее личных отношений, работы. С каждым разом возникает потребность играть все больше. Обращает на себя внимание и падение количества интересов, возникновение серьезных конфликтов с родными и близкими.

Однако, если человек способен жонглировать играми, прогулками с друзьями и серьезными проектами на работе, — проблем никаких нет.

Игромания относится к блоку психических и поведенческих расстройств, потому давать советы по ее исцелению — задача психолога, а не журналиста. Более того, справиться с этой зависимостью в одиночку очень трудно, а поддержка знакомых фразами: «Ну, просто перестань и все», «Выключи приставку, это не сложно», обычно, способна только раздражать. Поэтому если вы чувствуете, что видеоигры превратились в манию, которая мешает вам жить, то самое время обратиться к специалисту. Тем более, сейчас есть самые разные психологические терапии, как групповые, так и одиночные — всегда найдется способ, который поможет именно вам. Бить током никого точно не будут.

Однако если вы заподозрили, что ваша привязанность к видеоиграм стала носить нездоровый характер (именно нездоровый, начала вытеснять всё остальное из жизни), то несколько несложных советов мировой разум всё же выработал за последние годы:

***

В заключении хочется сказать, что игровая зависимость — тема достаточно обширная и неоднозначная. Несмотря на то, что обсуждают ее не первый год, к единому мнению специалисты не пришли до сих пор. К тому же не всегда понятно — реально ли это именно игровая зависимость или проблемы находятся куда глубже.

Екатерина Назарова, специально для VGTimes.