Кинозлодеи. №1: Антон Чигур — портрет фатализма

Представьте человека, который убивает без гнева, без удовольствия, без малейшей эмоции. Словно выполняет техническую операцию. Представьте, что этот человек искренне верит: он не виновен ни в одной смерти, потому что всё уже было решено задолго до того, как он нажал на курок.

Антон Чигур из фильма «Старикам тут не место» братьев Коэн — это один из самых пугающих персонажей в истории кино именно потому, что его философия последовательна, холодна и абсолютно непроницаема для человеческого сочувствия. Он скорее не безумец в традиционном понимании, а носитель определенного мировоззрения, доведенного до абсолютного предела.

Попробуем разобраться, кто такой Чигур и кем он является с философской позиции.

Если подобный формат зайдет читателю, то подобных статей будет больше.

Фатализм — это убеждение в том, что всё происходящее предопределено заранее. Что судьба, рок, высшие силы или просто цепь причинно-следственных связей уже установили, что произойдет, и никакие человеческие усилия не способны это изменить. В отличие от детерминизма, который может допускать влияние человеческого выбора в рамках причинных цепочек, фатализм более жесток, он утверждает неизбежность исхода независимо от того, что мы делаем. Это древняя философская позиция, встречающаяся в греческих трагедиях, где герои пытаются избежать предсказанной участи, но именно их попытки и приводят к исполнению пророчества. В современном понимании фатализм часто связан с пассивностью, с принятием того, что чему быть, того не миновать, но он может принимать и более активные формы, когда человек становится исполнителем того, что он считает неизбежным.

Антон Чигур — наемный убийца, работающий на мексиканский наркокартель, который выслеживает человека, укравшего деньги после неудачной сделки с наркотиками. Хавьер Бардем играет Чигура с такой холодной отстраненностью, что персонаж кажется почти нечеловеческим. У Чигура странная прическа, напоминающая грибную шляпку, он использует пневматический пистолет для забоя скота как оружие убийства. Но самое жуткое в нем — это не внешность и не оружие, а его манера говорить и его философия. Чигур методичен, он следует определенным правилам, которые для него абсолютны, и он убивает людей с такой же обыденностью, с какой другие люди выполняют рутинную работу. При этом он разговорчив, он объясняет свою позицию тем, кого собирается убить, и в этих объяснениях раскрывается его фаталистическая философия.

Чигур постоянно говорит о правилах, которым он следует, и эти правила для него не моральные императивы, выбранные им самим, а нечто объективное, существующее вне его воли. Он доносит мысль: если правила, которым ты следовал, привели тебя сюда, какой в них смысл? Он не совсем философствует, он выражает свое понимание мира как системы, где действия неизбежно ведут к определенным последствиям, и эти последствия были предрешены с самого начала. Его фатализм проявляется наиболее ярко в сценах с монеткой. Монета для Чигура — это не игра случая, а инструмент судьбы. Когда он предлагает владельцу заправки угадать, орел или решка, и говорит: «на кону вся твоя жизнь, ты просто не знал об этом», он выражает убеждение, что эта встреча была неизбежна, что вся предыдущая жизнь этого человека вела именно к этому моменту.

Монета здесь выступает как механизм, через который судьба объявляет свое решение. Чигур не принимает решение убивать или не убивать, он позволяет судьбе решить через подбрасывание монеты, и результат для него абсолютен и не может быть изменен, даже если ему самому хотелось бы что-то поменять.

В диалоге с Карлой Джин, женой Мосса, который украл деньги, Чигур объясняет, что он должен убить ее, потому что так решил ее муж, когда взял деньги. Карла возражает, что он может выбрать не убивать ее, на что Чигур отвечает, что он дал слово. Здесь важно понять тонкость: для Чигура его слово — это не моральное обязательство перед самим собой, это часть неизменного порядка вещей. Он связал себя обещанием, и это обещание стало частью причинной цепи, которая теперь неизбежно приведет к смерти Карлы. Когда она отказывается угадывать монету, говоря: «Монета не решает, решаете вы», Чигур, закатывая глаза, отвечает, чего мнение совпало с монеткой, подразумевая, что он сам является частью этой неизбежной цепи событий, а не свободным агентом. Он видит себя не как убийцу, делающего выбор, а как инструмент судьбы, который выполняет предопределенную функцию.

Эта позиция освобождает Чигура от моральной ответственности в его собственных глазах. Он не чувствует вины, потому что не считает себя истинной причиной смертей. Люди умирают не потому, что он решил их убить, а потому, что их судьба привела к встрече с ним, потому, что они или кто-то другой сделали выбор, который запустил неизбежную цепь событий, как, например, переезд вышеупомянутого заправщика. Это создает жуткий парадокс: Чигур действует с абсолютной целеустремленностью, он методично выслеживает свои цели, преодолевает препятствия, проявляет изобретательность и волю, но при этом отрицает, что у него есть реальный выбор. Он фаталист, который действует так, будто обладает полной свободой воли, но философски отрицает эту свободу как для себя, так и для других.

Помимо фатализма, Чигур воплощает элементы нигилизма, отрицания объективных моральных ценностей. Человеческая жизнь для него не имеет внутренней ценности, она значит ровно столько, сколько определяют правила и судьба. Он не получает удовольствия от убийства, как психопат, и не испытывает ненависти к своим жертвам. Для него убийство — это нейтральный акт, необходимый элемент выполнения задачи. В этом смысле он близок к экзистенциалистскому понятию абсурда, мира без внутреннего смысла, где человек должен сам создавать значения. Но если экзистенциализм предполагает свободу и ответственность человека за создание смысла, то Чигур избирает противоположный путь: он принимает бессмысленность мира и следует жестким правилам не как своему выбору, а как внешней необходимости.

Можно также увидеть в Чигуре отголоски стоицизма, древней философии, призывавшей принимать судьбу с достоинством и жить в соответствии с природой. Стоики верили, что мудрый человек принимает то, что не может изменить, и не позволяет эмоциям управлять собой. Чигур действительно невозмутим, он не поддается гневу или страху, он принимает ход событий, даже когда попадает в автомобильную аварию в конце фильма. Но там, где стоики искали добродетель и внутренний покой, Чигур использует ту же бесстрастность для оправдания насилия. Он извращает стоическое принятие судьбы, превращая его в оправдание убийства.

Интересно сравнить Чигура с другим персонажем фильма, шерифом Эдом Томом Беллом, которого играет Томми Ли Джонс. Белл представляет традиционную мораль, он верит в справедливость, закон и человеческое достоинство, но на протяжении фильма его вера подрывается. Он не может понять Чигура, не может предсказать его действия, потому что Чигур действует по логике, совершенно чуждой традиционным человеческим мотивам. В финальном монологе Белл рассказывает о сне, где его отец едет впереди него в темноту с огнем, который должен защитить их от холода. Этот сон можно интерпретировать как тоску по миру, где существовал моральный порядок, смысл, защита. Белл осознает, что мир изменился, или, возможно, он просто увидел его настоящую природу, где такие люди, как Чигур, всегда существовали, а иллюзия порядка была только иллюзией.

Чигур воплощает философский вызов идее человеческой свободы и морали. Если всё предопределено, если наши действия уже заложены в цепи причин и следствий, то можем ли мы вообще говорить о моральной ответственности? Фильм не дает простого ответа, но Чигур, как персонаж, заставляет нас столкнуться с ужасом последовательного фатализма, доведенного до логического конца. Его холодность, его монетка, его монологи — всё это создает образ человека, который полностью отказался от человечности во имя следования тому, что он считает неизбежным порядком вещей. Он страшен не потому, что он зло в традиционном понимании, а потому, что он представляет мир без свободы, без выбора, без возможности изменить свою судьбу, и мир, где человек — это просто винтик в механизме, который никто не контролирует и который движется к неизвестной, но неизбежной цели.

Пока искал нужные отрывки, наткнулся на такой забавный видос)