Тенденции: цифровая дистрибуция вредит геймерам. Рассказываем на примере Fallout 76

На днях Австралийская комиссия по конкуренции и защите прав потребителей добилась судебного решения, которое может очень больно ударить по ZeniMax Media — владельцу брендов Fallout и Elder Scrolls. Чиновники доказали, что компания вводила в заблуждение потребителей относительно их «цифровых прав» в отношении Fallout 76.

История противостояния австралийских геймеров и американского корпоративного гиганта началась после того, как покупатели Fallout 76 начали активно жаловаться в комиссию на невозможность вернуть деньги за проект, который оказался мало того что неинтересным, так еще и технически несовершенным.

В ответ ZeniMax Media признала наличие программных ошибок, но категорически отказалась возмещать деньги пострадавшим потребителям. Завертелось разбирательство, по итогам которого владельцы бренда оказались вынуждены признать, что они все-таки нарушили австралийское законодательство в той его части, которое обязывает производителя возвращать деньги, если в товаре обнаружилась серьезная неисправность.

Финал истории прозаичен: ZeniMax предложит вернуть деньги всем, кто связался с компанией в период с 24 ноября 2018 года по 1 июня 2019 года. Между тем этот незначительный на первый взгляд эпизод обнажил значительные противоречия между восприятием купленной игры самими игроками и тем, как относятся к своей продукции производители. Причем здесь цифровая дистрибуция, спросите вы? Все просто. Она — один из драйверов всей этой истории.

Несмотря на все заявления о том, что мы живем в XXI веке и, следовательно, в мире многое изменилось, геймеры по большей своей части воспринимают игры по-старинке. Беря диск с магазинной полки или же скачивая набор файлов, выставленных на цифровой витрине, мы понимаем, что купили игру и она теперь принадлежит нам. В то же время производитель считает, что продал право на ее использование или, говоря проще, предоставил услугу. И это — фундаментальное различие, которое фактически привело к тяжбе между ZeniMax и австралийскими потребителями.

Здесь в игру вступает психология. Человеку, который привык жить в мире реальных вещей, не так-то просто понять, в чем состоит разница между «купил игру» и «приобрел право использования». С точки зрения лингвистики конструкции максимально схожи, поскольку фраза «купил игру» уже включает в себя лексическое значение «приобрел право играть» — у нас есть диск, мы же можем его запустить, верно? Однако с точки зрения юриспруденции продажа товара и предоставление услуги — это далеко не одно и то же.

Купив в магазине вантуз, вы приобрели товар. Да, в сделку входит услуга продавца, который ее оформил и выдал кассовый чек. Но это совсем не одно и то же, что вызвать сантехника, который придет к вам домой с собственным вантузом и устранит засор. Так вот, говоря совсем грубо, оставляя деньги в Steam или PSN, вы вызываете на дом сантехника. Только его задача не починить кран, а предоставить возможность пострелять по инопланетянам, поотшибать рога демонам из DOOM или проникнуть в гробницу в Tomb Raider.

Разница в мелочах, но эти мелочи решают все. Конечно, обязательно найдется человек, который скажет, что на физические копии распространяется все то же лицензионное соглашение, что и на цифровые. Дескать, ты покупаешь право пользования, просто упрощаешь себе задачу — не заставляешь консоль тянут из интернета файлы. С точки зрения формальной логики оно, безусловно, так. Однако тут есть сразу два «но». Первое состоит в том, что лицензионное соглашение лицензионным соглашением, но диск-то у тебя остается, и его (в случае с консолями) даже не надо активировать в PSN или Xbox Live.

Второе «но» еще проще: ни одно лицензионное соглашение не может противоречить действующему законодательству в стране проживания пользователя. А большая часть европейских законов о защите прав потребителей составлялись еще тогда, когда о цифровой экономике не было даже речи. И с точки зрения этих документов, покупая диск, человек приобретает товар, а не услугу, замаскированную под «право пользования». Да, на него накладываются определенные ограничения, вроде невозможности устраивать публичные показы, но сделано это исключительно из-за соблюдения авторских прав, а не потому, что производитель хочет ограничить потребителя в возможности использовать товар.

В свою очередь, купленный диск человек может обменять, подарить или продать, а потом купить на полученные деньги следующий. И вот эта возможность, которую потребителю дают законы, уже давно стоит костью в горле у издателей и разработчиков. Вторичный, неформальный, рынок для них — это все равно, что узаконенное пиратство. Если помните, на заре Xbox One Microsoft даже пыталась бороться с этим, анонсировав необходимость активации физических копий. В итоге от системы «а-ля российская лицензия для PC после 2010 года» отказались — слишком негативной оказалась обратная связь. Однако уже тогда всем стало ясно, что платфоромдержатели и издатели не оставят попыток перекрыть кислород рынку физических носителей. Пока что этого не произошло, но тенденция слишком очевидна, чтобы закрывать на нее глаза.

Цифровые площадки удобны для правообладателей и потому они активно их насаждают среди геймеров. И это дает свои плоды: доля цифровых релизов в общей статистике продаж год от года только увеличивается. И вот, вроде бы, все довольны, но на деле геймеры от цифровой дистрибуции только страдают, при этом зачастую сами этого не осознавая.

Причин тут несколько. Во-первых, конечно же, далеко не все цифровые площадки позволяют вернуть деньги, если игра окажется едва работающим куском программного кода. Во-вторых, покупатели не только не могут перепродать ее после прохождения, но даже в некоторых случаях подарить. Наконец, никто не может гарантировать, что единожды оплаченный проект одним прекрасным днем не пропадет с цифровых полок. Иными словами, издатели будто говорят геймерам: «Хорошо, ребят, несите деньги к нам. И мы вам позволим запустить наш боевик. Но только не обманывайте себя, вы им не владеете, вы вообще никаких прав не имеете, а купили воздух, ой, то есть… право использования».

Разумеется, есть Steam с его политикой возвратов и прочими реверансами. Но помните ли вы, как именно в сервисе Valve появилась возможность забрать деньги? После череды громких скандалов и судебных разбирательств. Одно из них было совсем недавно — в сентябре 2019. Французскому Федеральному союзу потребителей пришлось четыре года доказывать, что Valve нарушает европейское законодательство. В результате парижский суд обязал владельцев Steam разрешить пользователям перепродавать игры, возмещать деньги с кошелька после ухода из системы, а заодно — обязал нести ответственность, если очередной мусор из каталога нанес вред компьютеру пользователя.

И французский, и австралийский суд руководствуются элементарной логикой: ни одна площадка не имеет никакого права диктовать пользователю, как именно поступать с купленным им товаром, если он не нарушает закон. В случае со Steam логика линии защиты основывается на утверждении, что магазин Valve не занимается продажей непосредственно игр. Их товар — это так называемые «лицензионные» подписки с неограниченным сроком действия. Вот только союзы по защите прав потребителей и суды придерживаются немного иного мнения. И пока что выигрывают.

***

Пример с Fallout 76 наглядно доказал, что мы все еще живем в мире вещей и в ближайшее время ситуация едва ли изменится. И вот с этой точки зрения цифровая дистрибуция контента дает лишь видимость удобства. Да, отдавая предпочтение digital-формату, у геймера пропадает необходимость посещать магазин или ждать, пока вожделенный диск доедет до его города. Однако в большинстве случаев геймер покупает воздух, который к тому же ограничивает его в правах владения. Сейчас ситуация активно меняется, однако до полной победы здравого смысла над жадностью все еще слишком далеко. Что делать? Решать исключительно вам. Призывать саботировать Steam, PSN, Xbox Live мы не станем. Да и бесполезно это, если учесть, что на цифровых площадках слишком многое завязано — от банальных патчей до целых аддонов. Но задуматься стоит. Это всегда полезно.