Зак Креггер после «Варвара»: почему «Орудия» — самый обсуждаемый хоррор года

В августе вышел хоррор «Орудия» (The Weapons) — второй фильм Зака Креггера (Zach Cregger). Режиссёр запомнился дебютом в 2022 году: нестандартный ужастик «Варвар» (Barbarian) похож на мозаику, в которой соединяются бытовой триллер и ядовитая комедия, современные и олдскульные киношные приёмы.

Новинка Креггера тоже стала популярной. «Орудия» собрали $263 млн в прокате. Критики и зрители на волне восторга — некоторые называют фильм главным ужастиком года. Но что интересного в этом хорроре? Делимся честным мнением.

Режиссёр базировал фильм на классических приёмах и авторских экспериментах. Действие происходит в маленьком городе Мэйбруке — замкнутом пространстве, где все знают друг друга, а древнее зло терроризирует горожан. Символично, что это штат Пенсильвания. Именно там снималась культовая «Ночь живых мертвецов» Джорджа Ромеро, создавшая каноны жанра. Но вместо привычных для Ромеро зомби Креггер выпускает на экран детей — учеников третьего класса, которые ровно в 2:17, как по команде, выходят из дома и исчезают в темноте.

Не обошлось и без Стивена Кинга. Типичный персонаж его романов, молодой педагог, предстаёт в образе учительницы Жюстин. Из-за стресса ей снятся кошмары со скримерами — всё по канонам жанра. А древнее зло воплощается в женской версии Пеннивайза — позже мы ещё расскажем о ней.

Сюжет дробится на шесть глав, каждая из которых посвящена герою — учительнице, отцу одного из детей, полицейскому, директору школы, бродяге и ребёнку. Некоторые эпизоды в главах повторяются, но с другого ракурса, что позволяет увидеть новые детали истории. Это, несомненно, интересный приём, позаимствованный у Пола Томаса Андерсона (Paul Thomas Anderson) и Дэвида Финчера (David Fincher). Последний лично рассказывал Креггеру, как работать с монтажом и нелинейностью.

Креггер, не скрывая, ворует приёмы у Стэнли Кубрика (Stanley Kubrick). Как и в «Сиянии» (The Shining), пространство фильма превращается в удушающую ловушку. А мрачная атмосфера, в которой разворачивается расследование, взята из детектива «Пленницы» (Prisoners) Дени Вильнёва (Denis Villeneuve). Постановка красива сама по себе, но, если не знать отсылки, не захватывает внимание. Кажется, что это обычный детективный хоррор, который смотрится с удовольствием, но не становится сенсацией.

«Орудия» сложно назвать по-настоящему страшным хоррором: скримеры простые и дозированные. Куда сильнее работает ирония, пронизывающая арки героев. Учительница неловко пытается закрутить роман с женатым полицейским Полом — изменщик из него так себе, он палится перед супругой после первого же свидания с любовницей. Неудачливый коп гоняется за зависимым от веществ бродягой Джорджем, который сталкивается со злом лишь потому, что хочет обнести рандомный дом, но заходит не в ту дверь.

Главный антагонист, унаследованный от «Оно», пугает и вызывает смех. Это древняя ведьма в рыжем парике и с размазанной красной помадой. Персонаж не воспринимается серьёзно из-за слишком грубой отсылки к Кингу и нескольких кринжовых моментов с её участием.

Чёрный юмор типичен для Креггера — чего ещё можно ожидать от режиссёра, который начинал как комик? При этом ироничное перекликается с ужасным и трагичным, и фильм напоминает увлекательный аттракцион. Нас захлёстывал ужас, а потом накрывал смех. И так по кругу.

Сейчас набирает популярность «хоррор горя» (horror of grief), где в декорациях ужастика осмысляются травмы. Считается, что жанр появился из-за нестабильного времени — мы переживаем пандемии, политические кризисы, климатические угрозы и социальную изоляцию. «Орудия» — часть нового тренда.

Исчезновение детей не банальный хоррор-трюк, а метафора эпидемии: ученики пропадают массово и мгновенно, а город заражается паникой. Тема болезни — одна из центральных. Ведьма медленно чахнет, поэтому высасывает энергию из людей и превращает их в послушных марионеток. Это одновременно и образ старости, и символ коллективного страха перед неизлечимыми болезнями. На бытовом уровне он проявляется у полицейского, который случайно укололся шприцом и живёт в панике, что подхватил ВИЧ. Потом, кстати, бедолага-коп нарывается на целую серию шприцов, что превращает арку в ироничный гротеск. Креггер гиперболизирует страхи, доводя их до абсурда.

Насилие появляется в разных формах — от личного над собой до глобального. Жюстин страдает алкоголизмом, Пол в завязке, а Джастин принимает запрещенные вещества — зависимость выглядит как агрессия против себя.

На социальном уровне насилие выражается в буллинге, который заканчивается скулшутингом — частым последствиям в американских школах. Самый тихий ученик Алекс подвергается насмешкам, и он единственный не исчезает вместе с одноклассниками в роковую ночь. При этом пропавшие дети оказываются именно в его доме. В фильме есть спорная сцена, которая то ли подтверждает идею скулшутинга, то ли просто оправдывает название и нагоняет саспенса. Над крышей дома, где заперты дети, появляется винтовка.

Развивается и другая линия травли — уже среди взрослых. Вполне закономерно, ведь дети приносят буллинг из дома, копируя агрессивных взрослых. Жители обвиняют учительницу в колдовстве, звонят с угрозами и пишут «ведьма» на её машине.Частная история насилия — буллинг ребёнка и травля педагога — расширяется до глобальной метафоры. Символично, что дети бегут из домов, раскинув руки, словно повторяя позу «Напалмовой девочки» — знаменитой фотографии со времён войны во Вьетнаме. Этот жест превращает локальный сюжет в аллегорию войн и катастроф, где дети становятся заложниками чужих конфликтов.

«Орудия» — это амбициозный проект. Зак Креггер выворачивает наизнанку жанр, совмещая хоррор с реализмом и комедией. Вряд ли фильм можно назвать главным в этом году, но его стоит посмотреть ради юмора, пасхалок и постановки кадра.

А вы смотрели «Орудия»? Что скажете?