В честь 35-летия «Один дома» (Home Alone) Маколей Калкин (Macaulay Culkin) и режиссёр оригинального фильма Крис Коламбус (Chris Columbus) впервые вместе публично обсудили судьбу культовой рождественской комедии. Встреча прошла в Academy Museum в Лос-Анджелесе и быстро перешла от ностальгии к откровенному разговору о том, что случилось с франшизой после их ухода.
Коламбус напомнил, что именно «Один дома» стал для него переломным моментом в карьере, а успех фильма он объясняет ощущением вневременности — как визуальной, так и эмоциональной. При этом съёмки, по его словам, были куда жёстче, чем кажется на экране: трюки выглядели настолько реалистично, что команда всерьёз опасалась за каскадёров. Многие сцены, включая эпизоды с огнём и тарантулом, снимались почти без «киношных» уловок.
Разговор закономерно зашёл о продолжениях, начиная с «Один дома 3», к которым ни Коламбус, ни Калкин отношения уже не имели. Режиссёр высказался предельно жёстко:
Франшизу переснимали с действительно плохими сиквелами. Простите, если кого-то это задевает, но они полностью всё испортили. Всё началось с «Один дома 3», а дальше стало только хуже.
Несмотря на это, тема возможного возвращения к истории Кевина Маккаллистера всё же всплыла. Калкин рассказал, что у него есть идея фильма о взрослом Кевине — уставшем, сломанном, потерявшем контакт с собственным ребёнком. В этой версии роли меняются местами, а дом становится символом попытки восстановить отношения, а не просто ареной для гэгов.
Коламбус, впрочем, сомневается, что подобный фильм вообще имеет смысл без оригинального состава и без того контекста, в котором появился первый «Один дома». По его словам, магия фильма была напрямую связана с конкретным временем, возрастом актёров и тем самым балансом юмора и боли, который невозможно воспроизвести искусственно.
Завершая встречу, Калкин попрощался с залом единственной фразой, которая до сих пор идеально работает без всяких ремейков и перезапусков:
Merry Christmas, ya filthy animals.
Первые два фильма «Один дома» давно перестали быть просто популярными комедиями. За 35 лет они превратились в устойчивую рождественскую традицию, которую пересматривают из года в год — как часть семейного ритуала и культурной памяти. История Кевина Маккаллистера для нескольких поколений зрителей стала таким же обязательным атрибутом праздников, как украшенная ёлка и новогодняя музыка, и именно поэтому любые попытки продолжить франшизу неизбежно сталкиваются не с ожиданиями кино, а с ожиданиями самого Рождества.